Книга А. Збыха (под этим псевдонимом выступают польские писатели Збигнев Сафьян и Анджей Шипульский) объединяет серию приключенческих повестей, повествующих о подвигах отважного польского разведчика Ганса Клоса, добывавшего в период второй мировой войны информацию о фашистских войсках.

Повести изобилуют остросюжетными моментами, в которых ярко проявляются бесстрашие и мужество подпольщиков.

Книга Алекса Гарленда «Кома» - это погружение в какие-то ирреальные лабиринты головного мозга. Метро. Карл едет в метро, прижимая к груди портфель с очень важными бумагами по работе. Но вдруг он замечает, что кто-то пристает к несчастной девушке. Как истинный джентльмен, он подрывается спасать жертву из лап хулиганов и… получает сильную травму. У него начинаются провалы в памяти. Или не провалы? Или он вообще не находится в реальном мире? Нет, это не провалы. Геройски поступивший Карл впадает в кому. Он бродит в хитросплетениях своего подсознания, в бесконечном потоке сна и пытается найти выход. Он пытается что-то сделать, за что-то зацепиться, но все вокруг иначе – это же совсем другая реальность. А настоящий ли он сам? Что же будет потом? Бесконечное блуждание в недрах разума или пробуждение? Безумная, мн ... Читать дальше »

Тридцать долгих лет рукопись неоконченного романа Владимира Набокова пылилась в одной из ячеек швейцарского банка и должна была быть сожжена, именно так писатель велел поступить с рукописью незадолго до своей кончины. Но сын писателя Дмитрий, после долгих раздумий, решился таки  опубликовать этот роман.

Согласно выводу литературных критиков, последний роман Владимира Набокова - ещё более откровенен, чем его скандальная «Лолита», принесшая автору мировую известность в 1955 году.

До выхода в свет книги содержание рукописи держалось в тайне, лишь немногие отдельные фрагменты «Лауры» удалось увидеть биографу Набокова, по утверждению которого, роман - «это шедевр литературного мастерства, совсем как поздние творения Шекспира, где тот очень сосредоточенно расширяет ... Читать дальше »

Знаменитая книга Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле», увидевшая свет в декабре 1867 года, не только прославила бельгийскую литературу, но и стала выдающимся явлением всей мировой литературы, в контексте которой это произведение стоит рядом с такими великими книгами, как «Дон Кихот» Сервантеса и «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле. Роман Шарля де Костера, повествующий о приключениях Тиля Уленшпигеля и его друга толстяка и обжоры Ламме Гудзака, пропитана духом свободолюбия. Тиль Уленшпигель, шутник и остроумный насмешник, от которого достается высокомерным дворянам, и монахам, и королям, становится борцом, храбрым гезом, воплощающим в себе национальный дух Фландрии. Тиль — народный герой, никогда не умирающий и не стареющий. Он многолик: то он солдат или крестьянин, т ... Читать дальше »

«Побежали дни в N-ской больнице, и я стал понемногу привыкать к новой жизни.

В деревнях по-прежнему мяли лен, дороги оставались непроезжими, и на приемах у меня бывало не больше пяти человек. Вечера были совершенно свободны, и я посвящал их разбору библиотеки, чтению учебников по хирургии и долгим одиноким чаепитиям у тихо поющего самовара.

Целыми днями и ночами лил дождь, и капли неумолчно стучали по крыше, и хлестала под окном вода, стекая по желобу в кадку. На дворе была слякоть, туман, черная мгла, в которой тусклыми, расплывчатыми пятнами светились окна фельдшерского домика и керосиновый фонарь у ворот.

В один из таких вечеров я сидел у себя в кабинете над атласом по топографической анатомии…»

«Больше всего я ненавижу солнце, громкие человеческие голоса и стук. Частый, частый стук. Людей боюсь до того, что, если вечером я заслышу в коридоре чужие шаги и говор, начинаю вскрикивать. Поэтому и комната у меня особенная, покойная и лучшая, в самом конце коридора, № 27. Никто не может ко мне прийти. Но чтобы еще вернее обезопасить себя, я долго упрашивал Ивана Васильевича (плакал перед ним), чтобы он выдал мне удостоверение на машинке. Он согласился и написал, что я нахожусь под его покровительством и что никто не имеет права меня взять. Но я не очень верил, сказать по правде, в силу его подписи. Тогда он заставил подписать и профессора и приложил к бумаге круглую синюю печать. Это другое дело. Я знаю много случаев, когда люди оставались живы тольк ... Читать дальше »

«— Гм, — сказал секретарь.

— Вы хотели в Ершалаиме царствовать? — спросил Пилат по-римски.

— Что вы, челов… Игемон, я вовсе нигде не хотел царствовать! — воскликнул арестованный по-римски.

Слова он знал плохо.

— Не путать, арестант, — сказал Пилат по-гречески, — это протокол Синедриона. Ясно написано — самозванец. Вот и показания добрых людей — свидетелей.

Иешуа шмыгнул высыхающим носом и вдруг такое проговорил по-гречески, заикаясь:

— Д-добрые свидетели, о игемон, в университете не учились. Неграмотные, и все до ужаса перепутали, что я говорил. Я прямо ужасаюсь. И думаю, что тысяча девятьсот лет пройдет, прежде чем выяснится, насколько они наврали, записывая за мной.

Вновь настало молчание…»

«С начала 1922 года в Москве стали пропадать люди. Случалось это почему-то чаще всего с московскими лошадиными барышниками или подмосковными крестьянами, приезжавшими покупать лошадей. Выходило так, что человек и лошади не покупал, и сам исчезал.

В то же время ночами обнаруживались странные и неприятные находки — на пустырях Замоскворечья, в развалинах домов, в брошенных, недостроенных банях на Шаболовке оказывались смрадные, серые мешки. В них были голые трупы мужчин.

После нескольких таких находок в Московском уголовном розыске началась острая тревога. Дело было в том, что все мешки с убитыми носили на себе печать одних и тех же рук — одной работы. Головы были размозжены, по-видимому, одним и тем же тупым предметом, вязка трупов была одинаковая — всегда умелая и ак ... Читать дальше »

Марк Твен (1835–1910) – великий американский писатель, ставший в один ряд с такими мастерами слова, как Диккенс, Чехов, Гоголь. Его произведения, щедро усыпанные блестками юмора, веселого, беззаботного, а порой едкого и саркастического, продолжают свой путь к душам людей всех возрастов.

Более тысячи лет назад здесь было королевство — совсем крошечное, правда, можно даже сказать игрушечное, но королевство. В этих краях люди не знали ни интриг, ни соперничества, ни междоусобиц, ни прочих треволнении смутного старого времени, и потому жизнь их текла тихо и спокойно и граждане королевства были самым добрым и простодушным народом на земле: здесь царили мир и покой и жителям чужды были корысть и честолюбие, а значит, не было места зависти, — и все были счастливы и довольны.

«Когда пришло время, старый король умер, и его малолетний сын Губерт взошел на престол. Народ души не чаял в новом короле; он был так добр, так чист сердцем и так благороден, что любовь народа к нему, возрастая с каждым днем, превратилась в настоящую страсть, народ боготв ... Читать дальше »